Ассирийские танки у врат Мемфиса - Страница 53

Мы выпили.

Хуфтор, думал я, гадина Хуфтор!.. Краснозадый павиан, смердящая гиена!.. Все же улизнул от меня!.. Одно утешение, что расправились с ним люди моего чезета, храни их Амон… Остальное – во власти Осириса. Ведомо ему, кого покарать, кого наградить… Он справедлив! Вряд ли Хуфтор сейчас блаженствует в Полях Иалу!

Стиснув кулаки, я отвернулся от амбразуры и посмотрел на спящих внизу бойцов. Казарма находилась сразу за воротами и, вероятно, была естественной пещерой, которую расширили и углубили, срезав неровности пола и стен. В дальнем ее конце открывались три наклонных тоннеля, дело рук человеческих, штреки древнего рудника. Каменные поверхности – шероховатые, грубо обработанные; никаких росписей, статуй и прочих излишеств. Словом, на центр управления войсками и страной это никак не походило. На заупокойный храм или преддверие усыпальницы – тоже.

– Что тут такое, Пиопи? – спросил я. – Что ты охраняешь со своей командой? Склад военной амуниции? Цистерны с водой и сушеные финики? Или топливо для бронеходных колесниц?

Самое время это выяснить, так как других вопросов, кроме оборонительной тактики, у нас не имелось. О своих делах я Пиопи уже рассказал, поведал про каменоломню и побег, про ассиров, что бродят в пустыне, и про то, что намерен добраться в Цезарию. Об этом мы толковали по пути из Темеху в его подземную цитадель.

Пиопи усмехнулся. Была у него такая привычка – скалить зубы по любому поводу, но это не означало, что он веселый человек. Совсем наоборот.

– Это, чезу, по-нашему убежище, но Дому Маат нравится другое слово, бриттское – бункер. Тайный бункер фараона, чтоб у него всегда стоял! Говорили мне, что этаких убежищ в джунглях и пустынях возведено немало, так что нашему Джо-Джо есть где прятаться. Можем Синай отдать, Дельту и даже Мемфис, но светлого царя не потеряем. Где он, наш великий повелитель?.. То ли здесь, то ли там, то ли еще в каком-то месте… Сидит на позолоченном горшке и правит державой – тем, что от нее осталось… Ищи, не найдешь!

– Бык Ашшура будет недоволен, – заметил я.

– Сочувствую ему, – произнес Пиопи. – Фараона он тут не найдет. Вместо его величества – двести стволов и пулеметы. Какое разочарование, клянусь задницей Хатор!

Сказать по правде, Пиопи грубоват. Но с наемниками из его череды нельзя было расслабляться, для них крепкое словцо и кулак командира что соска для младенца. Да и нынешний его отряд нуждался в твердой руке.

– Разочарование должно быть полным, – молвил я, – таким, чтобы Бык его не пережил. Если Гимиль-Нинурта справится, они придут сюда завтра вечером или через день. Что предлагаешь, Пиопи?

Он поскреб в затылке.

– А что тут предлагать, семер? У тебя сотня бойцов, у меня восемь десятков да еще ливийцы… Позиция неприступная, пятнадцать ящиков гранат, пулеметы, и «фиников» больше, чем на пальмах в Темеху… Отобьемся!

Не Хоремджет и не Левкипп, подумалось мне. Пиопи не был хорошим тактиком, или, тем более, стратегом. Но от командира череды этого не требуется. Знаменосец должен выполнять приказы, вести своих бойцов в атаку, а в обороне стоять стеной. Личное мужество для него важнее сообразительности.

Я подождал, пока Пиопи наполнит кружки. Кувшин был почти пуст, но вино мне в голову не ударило – я вообще-то крепок насчет спиртного. Пиопи тоже. Пожалуй, он мог перепить даже Хайла.

– Отобьемся… – повторил я, прихлебывая из кружки. – Другая у нас задача, знаменосец: не отбиться, а отправить их к Нергалу. Всех! Всю тысячу или сколько их там! Иначе пойдут они в оазис, прикончат жителей и вызовут подмогу. На их цеппелинах можно и пушки перевезти.

Пиопи задумался. Потом сказал:

– Мне передали по ушебти о налете на Мемфис, и знаю я про схватку у гробницы – Хапу-сенеб успел сообщить. Еще была директива из Дома Войны – мол, возможен десант на западный берег и в пустыню. Не сегодня, так завтра… Я просил подкреп– лений, чтобы выйти в поле и разделаться с ассирами, но мне отказали. Велели сидеть на месте, отродья гиены и осла! Что поделаешь, не очень важный у меня объект, семер… бункером больше, бункером меньше – что изменится? – Он запрокинул голову, выплеснул в глотку вино и спросил: – Слышал ли ты, что творится на Синае?

– Слышал. У меня тоже есть ушебти.

Пиопи уставился в пустую кружку.

– Дамаск вот-вот падет, на Синай шлют резервы из Верхних Земель, по Ливийской пустыне гуляют ассиры, а я сижу в этой крысиной норе… Может, чезу, бросить ее и уйти с тобой в Цезарию?

– Темеху, – напомнил я, – Темеху.

– Да, Темеху… Нельзя оставить баб и малолеток без защиты, Амон не простит… – Он вытащил из-под кожуха пулемета новый кувшин. – Ну что ж, мой чезу, прикажи – я выполню. Как отправить этих псов к Нергалу? Всех! Всю тысячу!

– Убери. Хватит. – Я показал на кувшин и поднялся. – Идем со мной, Пиопи.

Мы спустились вниз по лестнице, в полумрак казармы, наполненный вздохами, сонным бормотанием и запахами пота, кожи и металла. Часовой, стоявший у распахнутых в ночь ворот, вскинул руку в салюте. Ответив ему, я огляделся. В дальней стене темнели три прохода. Перекрыть их, поставить пулеметы, другие – на галерею… отступить, очистить этот зал, заманить сюда ассиров… потом ударить из всех стволов и забросать гранатами…

Выйдет?.. Пожалуй, нет. Я бы всей силой в пещеру не лез, а послал бы небольшую группу, разведать что и как. Ашшур-нацир-ахи не глупее меня… может, чуть поглупее, но не настолько. К пяти пулеметам Пиопи добавить мои, и к воротам на сто шагов не подойдешь. Хвала Монту, неприступная позиция! Но если кто-то ее покидает, жди неприятных сюрпризов. Теп-меджету понятно, не то что генералу!