Ассирийские танки у врат Мемфиса - Страница 7

День обещал стать таким же, как все другие дни, начинавшиеся, по воле фараона и Амона, одинаково: построение и перекличка, плети и палки, боевая песня и похлебка. Я что-то упустил? Да, разумеется – по дороге к котлам плюнем на чучело Ххера. Какая-никакая, а все же радость… И была бы она двойной, если бы царь ассирийский и фараон египетский стояли рядом. У меня хватило бы слюны, чтобы оплевать обоих.

Я скрипнул зубами.

– Не гневайся, – сказал Давид, сидевший у моих ног на нарах. – Не гневайся, семер. Бог нас не оставит. Его промыслом спасемся.

– Что-то он не торопится, твой бог, – пробормотал я.

– Такой уж у него обычай. Он нас испытывает. Но если уж бьет, то бьет метко.

Пророческие слова! Ибо в следующий миг бог ударил.

* * *

Я все еще торчал в дыре, проделанной в крыше, и видел все от начала и до конца.

Над краем пустыни появилось нечто блестящее, серебристое, медленно плывущее в воздухе. Солнце слепило глаза, но через недолгое время летящий предмет обрисовался яснее: удлиненный корпус, под ним – гондола с рядом люков и окон, а впереди, на выносной поперечной консоли, четыре пропеллера. Три вращались, крайний левый был разбит, и, заметив это, я припомнил разговоры стражей: передали из Суу… батареи Стерегущих Небо… целый флот летит… многих подбили… так сказал Саанахт…

Полоса укреплений на побережье и Первый Египетский флот защищали страну от вторжения с востока. На севере, в Уадж-ур, дислоцировались Второй и Третий Финикийские флоты, прикрывавшие Дельту, Аскалон, Тир, Сидон и Библ. С запада нас охраняла Сахара, великая Ливийская пустыня, а с юга – непроходимые джунгли в верхнем течении Реки. Воистину боги нам благоволили! Войти в Та-Кем по суше можно было лишь через Синай, проделав долгий путь по землям Сирии и Палестины, наших северных провинций. Но в небе, в отличие от земной поверхности, не имелось пустынь и лесов, гор и морей; с воздуха мы были уязвимы, и противник это знал.

Ассирский цеппелин приближался, двигаясь так низко, что я мог разглядеть клинописную надпись на гондоле и изображения крылатых быков. Кажется, ему досталось от орудий Стерегущих Небо, но добить врага они не сумели, и теперь подбитый аппарат тащился следом за основной армадой. Для ассирских пилотов мы были как россыпь горошин на ладони – но кому нужен горох, если можно добраться до фиников?.. Они летели к Мемфису, и бомбы, которые нес цеппелин, предназначались не нам, а владыке Джо-Джо, да живет он вечно в дерьме шакалов и гиен!

– Еще одна машина, – сказал я, опустив голову. – Поврежденная, но вполне боеспособная. Летит на запад, догоняет своих.

Хоремджет и Пуэмра тут же полезли к дыркам в крыше, за ними – теп-меджет Руа и самые любопытные из солдат. Я их понимал; цеппелины, как и наши «соколы», были оружием новым, и мало кто видел их вблизи.

– Низко летит, – произнес Пуэмра.

– Локтей сто пятьдесят, – уточнил Хоремджет.

– Винт ему сбили.

– Видишь, и обшивка пропорота. Вон, над самой гондолой…

Там в самом деле виднелись отверстия от пуль. Легкий газ истекал через них, но, похоже, потери были незначительны – цеппелин держался в воздухе уверенно.

С плаца донесся скрип – Бу и Унофра разворачивали пулеметы. Их стволы уставились теперь на проближавшуюся машину. Сообразив, что это значит, я ощутил холод в груди. Видимо, наши охранники решили заработать ордена или, скорее, перевод в другое, не столь унылое место службы. Чума на них! Сбить цеппелин из пулеметов невозможно – аппарат живучий, и чтобы вспыхнул газ, надо стрелять зажигательными. А вот для нашей пустоши такая роскошь ни к чему; накроют сверху бомбами, и побежим к Осирису, собирая по пути конечности и кишки.

– Что они делают, сыновья ослов! – в тревоге воскликнул Пуэмра. – Не стреляйте, во имя Амона!

Но было поздно. Задергались, затрещали стволы, одна очередь ударила гондолу в лоб, другая прошила серебристую ткань корпуса и ушла в небо. Бу и Унофра не успели изменить прицел, как люки по бокам гондолы распахнулись, и двум нашим пулеметам ответили шесть или семь. Стрелки у ассиров были отменные, и, вероятно, над ними стоял опытный командир – целились не в бараки, а по скоплениям вооруженных стражей. Плотный огонь уложил группу охранников у дома Саанахта и половину кушитов; что до Унофры, Тхути, Бу и Ини, то осталось от них немногое – ровно столько, чтобы пообедать небольшому крокодилу. Кровь хлестала из их растерзанных пулями тел, трое рухнули на землю, Бу повис на треноге, что поддерживала пулемет.

Это произошло с такой скоростью, что мы оцепенели. Ассирская машина висела над нами, но пулеметы ее молчали и бомбы из люков не сыпались. Кто-то в небесах, Амон-Ра или Шамаш, бог ассиров, решал нашу судьбу, а скорее этим занимался командир врагов. В этот миг мы ощутили вкус смерти на своих губах.

Но яства, поднесенные Осирисом, мне привычны. Наклонив голову, я приказал:

– Иапет, Нахт, Пауах! Халдеи у нашего барака мертвы. Заберите их оружие.

Трое метнулись к выходу. Вероятно, мысль насчет оружия пришла не только мне – у других бараков тоже замелькали люди, наваливаясь на еще живых кушитов и обирая мертвых. Кажется, среди этих расторопных парней был Хайло.

Внезапно цеппелин начал спускаться, выбрав место приземления за бараком стражей, перед складами, цистерной и домом Саанахта. Бомбы по-прежнему не летели, и враг не открывал огня. Весы в руках богов качнулись, решение было принято: мы остались живы. Пока.

Из гондолы сбросили крюки на канатах, подтянули машину к земле. Раскрылся люк побольше, выпрыгнул первый ассир, за ним посыпались фигуры в черном, примерно десятков пять. Раздались гортанные выкрики и одиночная стрельба – добивали раненых. Десантники, все же десантники, подумал я. Очевидно, на воздушных кораблях пролетевшей армады был не только запас бомб, но и тысячи бойцов. Для чего? Штурмовать Мемфис? Глупая затея! Что же им нужно, этим отродьям Нергала?..